Меч Господа нашего-4 [СИ] - Александр Афанасьев

Насилие, кровавые стычки с «инородцами», с этническими группами и общинами — стали для замкадья нормой. На юге — людей убивали прямо на улицах…

Желая отвлечься от тягостных, черных мыслей — президент открыл красную папку с надписью «Документы на подпись Президенту Российской Федерации», начал машинально перебирать листы. Первым — попался указ о присвоении звания «Народный артист России» новому певцу-трансвеститу. Ну и кому это сейчас надо…

Зазвонил телефон — коротко, резко. Президент посмотрел — не вертушка, местный. Ну и хрен с ним. Нет его!

Телефон продолжал звонить. Потом — умолк.

Президент попытался сосредоточиться на текущих делах. Так надо все-таки присваивать звание народного артиста России трансвеститу? Или все же не стоит дразнить гусей? На том же юге — одного певчину стащили прямо с трибуны, раздели догола, вымазали дегтем, обсыпали перьями, с криками «кукареку!» протащили по улицам и вышибли из города.

В дверь постучали. Президент недовольно поднял глаза, увидел просунувшегося в дверь личного референта.

— Владимир Анатольевич, вас. Супруга. По-городскому…

О господи…

— Не мог сказать, что меня нет?

Референт сделал страшные глаза и такой жест, из которого президент понял, что супруга ругается и хамит. Сколько раз он говорил ей, чтобы она прекратила свои хабальские выходки. Слава по всей Москве идет!

— Хорошо, я возьму.

Трубка звякнула один раз, президент взял ее.

— Лидия, сколько раз я тебе говорил…

Вопреки распространенному заблуждению — сотового телефона у Президента не было, равно как и мобильного коммуникатора и Iphone. Точнее — они у него были, но он никогда не звонил по ним и ему невозможно было позвонить по мобильному. Кабинет Президента Российской Федерации был защищен от всех видов прослушивания, а сам президент никогда не имел при себе никаких устройств, которые не были бы изготовлены непосредственно или под контролем Службы специальной связи и информации ФСО России. Носить с собой подаренный Iphone, тем более звонить по нему — это верх глупости, президент и так обеспечен всеми видами специальной связи, стационарной и мобильной.

— Ты телевизор смотришь?

— Вот мне только и дела есть, что телевизор смотреть! — психанул президент.

— Не кричи! — моментально завелась и жена, — ты знаешь, что Пакистан на Афганистан напал? Твои алкоголики тебе не доложили?

Господи боже…

Президент бросил трубку на рычаг, подвинул к себе ноутбук, забарабанил по клавишам. Телевизор у него в кабинете тоже был, довольно приличный, Сони с экраном сто два дюйма — но он предпочитал узнавать новости по Интернету. Привычно отбарабанив Rambler в поисковой строке, он вышел на сайт новостей…

Части пакистанской армии продвигаются по направлению к Кабулу. Ожесточенные бои на Первом национальном шоссе

ВВС США подтвердило потерю пяти боевых самолетов и одиннадцати других летательных аппаратов в небе Афганистана.

Представитель Китая в ООН отказался прокомментировать слухи о том, что в авангарде наступления на Афганистан — кадровые части китайской народной армии.

Ранее поступившее сообщение об оставлении Кандагара не подтвердилось, бои идут на подступах к городу.

Пресвятой господь…

Президент посмотрел на часы. Потом — на сообщения. С момента появления в Интернете первого сообщения — прошло чуть больше двух часов.

Уму непостижимо. Два часа идет война, а ему никто еще не доложил. Так на Россию нападут — а он знать ничего не будет…

Президент нажал кнопку вызова референта…

— Собирайте Совет безопасности немедленно! Где Томашевский? Немедленно найдите его… нет, сначала по телефону. Собирайте всех, где бы они ни были.

— Господин президент, министр обороны… — референт сконфуженно замолчал.

Президент понял, что он хотел сказать. Уехал в заповедник охотиться. То есть — пьянствовать и б…ствовать со своим окружением.

— Позвонить охране, пусть берут его за шкирку, какого угодно и сюда!!! — заорал президент, — всю Россию пропили!

— Есть! — струхнул референт, он никогда не видел шефа таким, — разрешите…

— Иди!

За референтом закрылась дверь. Президент снова забарабанил по клавишам ноутбука, открывая окно за окном. Он свободно владел английским и переходил с сайта на сайт, пытаясь из сообщений новостных агентств сложить какую-то картину.

Какого черта Пакистану нападать на Афганистан вообще? Они что — совсем? Там же американские части… кто-то из Восточной Европы, кажется, остался еще. Там не меньше пятидесяти тысяч американцев, они же их в порошок…

Звякнул телефон, вертушка, президент взял трубку.

— Господин президент, начальник генерального штаба, генерал армии Томашевский на линии — доложил референт.

— Соединяйте.

Звякнуло, потом донесся голос Томашевского:

— Начальник генерального штаба, генерал армии Томашевский у аппарата.

По голову генерала армии Томашевского президент понял, что и этот — пьян. Уже с утра…

— Вы пьяны? — сухо осведомился Верховный главнокомандующий.

— Никак нет!

— Вы знаете о том, что Пакистан и возможно Китай напали на Афганистан?

Томашевский об этом ничего не знал. Не был он и пьян, по крайней мере, по своим меркам. Вот вчера он заложил за воротник, это да. А сегодня — только похмелился еще…

— Так точно! — бодро отрапортовал он, — я как раз хотел…

— Поздно! — снова закричал Президент, — поздно хотели! Два часа назад сообщения появились, по всем новостям это идет! Чем вы там вообще занимаетесь!?

Томашевский был кадровым офицером, пусть далеко не лучшим — и криком начальника его было не смутить.

— Мои аналитики готовят материал, товарищ Верховный главнокомандующий — на это нужно время и…

— Немедленно в Кремль, — приказал Президент, немного поостыв, — я собираю Совет безопасности, Ваше присутствие обязательно. Доложите по ситуации. Все!

Сколько же можно… В последнее время все как с цепи сорвались… министр экономики совсем спился, готовый кандидат в вытрезвитель. Пьют и пьют… Уволить что ли… всех, чтобы остальным неповадно было.

А где других брать?

Звякнуло — линия разъединилась, на линии снова появился голос референта.

— Господин президент, по какой схеме собирать Совет безопасности?

— Только силовиков, — бросил Президент, — остальные подъедут хорошо, нет — и не надо…

Только еще МИДовских причитаний не хватало…

Снова Президент обратился к компьютеру, к новостным сайтам. На Ютубе уже были ролики, но из них не было понятно, какого черта вообще происходит. Зато были ролики — вырезки из новостных лет. Президент просмотрел несколько…

Похоже, что и самом деле, начинается война. В одной передаче сказали, что среди наступающих есть части китайской армии, в других — об этом ничего не было сказано. Но во всех — сказали, что над Афганистаном идут воздушные бои, потери есть с обеих сторон.

Как ни странно — президент почему-то почувствовал облегчение. Раз война начинается там — значит, не затронут Россию. НАТО вляпалось всерьез и надолго…

Только бы удержаться. Только бы не влипнуть. Все нулевые годы — выиграли почти с сухим счетом только потому, что нигде не влипли, отсиживались в стороне, пока НАТО громило то Ирак, то Афганистан, то Ливию, то Сомали, делая все хуже и хуже себе же самим. Только бы и сейчас — отсидеться…

Но червячок, неприятный такой маленький червячок — свербил в голове — нет, не отсидишься. На сей раз — никто не отсидится…

Первыми приехали те, кто находился в Москве — глава правительства Мурдин, министр по чрезвычайным ситуациям Бадаев, директор ФСБ Степанишин, директор СВР Палощук. С последним — президент хотел разобраться, как следует уже с ходу — совсем мышей не ловят паразиты, только шпионов плодят и деньги из бюджета тянут, а проспали и восьмой год, и четырнадцатый и сейчас ни в зуб ногой… это разведка называется. Но немного поостыв, решил что втык даст на самом заседании, а увольнять пока не надо. На переправе коней не меняют…

Вот в этом то — и заключалась главная ошибка кадровой политики последних тридцати лет. Коней на переправе не меняют. Есть очень хорошее выражение — ремонт невозможно закончить, его можно лишь прекратить. Впавшая в раж реформ в конце восьмидесятых годов прошлого века — и через тридцать лет пребывала в состоянии перманентной нестабильности. Вместо того, чтобы просто жить, строить, рожать детей, зарабатывать деньги — и народ и власть постоянно что-то меняли, перестраивали, переделывали — часто плохо понимая, чем новое будет лучше старого. Не находилось… к сожалению не находилось политического деятеля, который мог бы именно прекратить реформы, волевым решением прекратить и сказать — все. Достаточно. Мы будем жить так, как сейчас и через десять лет и через двадцать и через пятьдесят. Увы… политиканов в стране хватало, а вот с политическими деятелями было худо.